Буддизм

Психологию можно изучать и заниматься ею двояким образом: или ради нее самой, т.е. как чистой наукой, полезность или бесполезность результатов которой в данном случае не играет роли, или же ради определенной цели, т.е. с точки зрения ее практического применения, которое вытекает из определенной линии исследования. В первом случае мы получаем описание всех воспринимаемых и логически выводимых ( мыслимых ) явлений внутреннего мира человеческих существ и их взаимоотношений с внешним миром. (Многие довольствуются именно таким объяснением, не замечая разницы между описанием и объяснением!). Во втором случае ставится вопрос о выборе определенных психических процессов из всей богатой совокупности внутренних переживаний с точки зрения их применимости в данном направлении. Психология как чистая наука также принимает факты переживания за отправную точку, однако достигает конечных результатов путем логических построений, выходя таким образом за пределы начальных данных и создавая систему, целиком зависящую от логических выводов и абстрактных принципов. Практическая психология, напротив, остается в границах данного, причем логика служит только для придания формы и расположения материала.

Размах границ данного является определяющим фактором ценности любой подобной психологии. В буддизме, психология которого относится к последней названной категории, эти границы чрезвычайно широки, так как они охватывают не только переживания обычного человека, но и такие уровни высочайших переживаний, к которым еще не отважилась приблизиться наука Запада.

В то время как результаты чисто научной ( теоретической ) психологии, полученные в основном путем логических построений, остаются более или менее гипотетическими и нуждаются в доказательстве, можно утверждать, что не только элементы, но и сами цели буддийской психологии основаны исключительно на опыте. Метод этой психологии сравним с тем случаем, когда человек, обозревающий с вершины горы ландшафт, раскинувшийся у его ног, задним числом отмечает вехи пройденного им пути в общей картине открывающегося пространства и описывает их в соответствующей последовательности. Его описание не претендует быть описанием всего ландшафта, но относится только к той части, которая имеет значимость для его пути. То, что он говорит о ландшафте, есть объективно данное. Выбор его пути, порядок отличительных признаков (логика), способ его описания (композиция) – все это является субъективным построением. Прямой путь соответствует законам обычной логики. Но поскольку имеются препятствия, которые легче обойти, чем идти напрямик, то может случиться, что действительность и логика не всегда совпадают друг с другом. При обзоре сверху многие вещи кажутся в гармонии друг с другом, тогда как при рассмотрении их снизу или в той же плоскости они выглядят несовместимыми.

Поэтому отрицание всех спекуляций, поэтому утверждение того, что глубочайшие тайны мира и человека недостижимы для абстрактного, философского мышления. Это – не логическое мышление, но исключительно более высокая ступень сознания (бодхичитта), разрешающая противоречия, в которых безнадежно запуталась низшая, ограниченная жизнью чувств мысль. Кант показал теоретически, где в пределах данного сознания лежит граница познания; Будда учит практическому пути, на котором эта данная форма сознания может быть преодолена. В то время как Кант показал, что в пределах мышления, связанного с чувственной жизнью, чистый разум, познание того, что есть реальность в высшем смысле этого слова, недостижим, Будда стремится, посредством преодоления мышления, связанного с жизнью чувств, к достижению высшего познания . (H. Beckh, 1916, т. 1).

Отсюда ясно, что в буддийской психологии и философии как процесс познания, так и формулировка познанного неразрывно связаны друг с другом. Тренировка сознания есть совершенно необходимое предусловие более высокого познания, ибо сознание – это сосуд, от емкости которого зависит объем того, что будет воспринято, и соответственно способность восприятия индивидуума. Знание, с другой стороны, есть необходимое условие для отбора полученного материала и для ориентации избранного пути к его совершенству. Без наличия традиции, в которой сформулирован опыт и знание предшествующих поколений (философия), каждый индивидуум был бы вынужден исследовать всю область психики, и только немногие избранные достигли бы конечной цели знания. Однако недостаточно простого принятия или интеллектуального признания результатов, изложенных в виде философской системы первооткрывателями истины. Каждый индивидуум должен сам пройти путь внутреннего переживания, ибо только таким образом обретенное знание имеет живую, т.е. животворную, ценность. Именно этим отличается философия буддизма от интеллектуально выработанных философий нашего времени, которые исчерпывают себя в абстрактном мышлении, не оказывая ни малейшего влияния на их носителей. То же имеет место и в случае чисто научных систем психологии, особенно тогда, когда они утрачивают свою духовную основу. Именно тесное переплетение психологии и философии предохранило буддизм от застоя. Таким образом, вопрос относительно сущности природы АБХИДХАММЫ невозможно разрешить ни в пользу одной, ни в пользу другой из указанных областей знания.