Буддизм

Вот здесь мы добрались, в конце концов, до ключевого смещения понятий, которое скрывается в настолько популярном и с такой решительностью высказываемом утверждении о противоречии меж религией и наукой: взамен науки в нем непосредственно само собой миросозерцание натурализма (включая в него и материализм)

Меж наукой в настоящем смысле, имеющей собственной задачей хоть и великое, хотя сообща и непрезентабельное дело исследования около пропорций в явлениях природы, и религией как отношением человека к сверхприродным, высочайшим силам и началам жизни, нет и вовсе не быть может практически никакого противоречия, как это довольно нами разъяснено. Хотя есть действительное и неустранимое противоречие меж натурализмом (включая материализм) и религиозной верой, меж миросозерцанием, утверждающим, что все бытие исчерпывается слепыми (или в том числе и материальными) стихийными силами природы, и миросозерцанием, утверждающим за пределами природы силы иного, духовного либо осмысленного около и допускающим их воздействие во всем мире. И корень всей промахи в том, что наука отождествляется почти всеми с натурализмом (или материализмом), что почти всем полуобразованным людям может показаться на первый взгляд, будто быть научным работником и знающим-значит быть приверженцом натурализма (или материализма), означает питать гордую убежденность, что на свете нет ничего, помимо слепых сил природы, и допущение чего-нибудь иного презирать, как невежественное суеверие и предрассудок

И довольно с легкостью взять в толк, как случается это недоразумение, это, по существу, настолько нескладное смещение понятий.

Как скоро человек заявляет: Я не верю утверждениям религии, так как они противоречат правдам науки , то он, непосредственно, пытается заявить: Я не верю утверждениям религии, так как я верю лишь в науку, т.е. я верю, что помимо научных правд практически никаких иных нет, так как нет практически никакой области бытия за пределами той реальности, коию познает наука Вера в единодержавие и универсальность научного знания, базирующаяся на вере в действительность одного лишь эмпирического, чувственного бытия, незаметно смешивается с верой в выводы научного знания и принимается за нее, вместе с тем по существу у нее нет с последней ничего совокупного. Отсель появляется мнение, что наука противоречит религии, вместе с тем в реальности ей противоречит лишь идолопоклонство перед наукой, идолопоклонство, в котором самом нет ни грана научности и которого не разграничивают люди, проникнутые настоящим научным духом. Итак, для начала абсолютно неоспоримо, что натурализм, а тем паче материализм абсолютно не совпадает с наукой, а есть сам какая-то, хоть и негативная по содержанию вера, коия научно не быть может доказана и с наукой не имеет ничего совокупного. Одни верят, что мир присутствует не сам по себе, а укоренен в чем-то высочайшем и безоговорочном, что разум и добро суть не выдумки, а лучи доходящего до нас из безоговорочного первоисточника бытия, и что человек с его грезами и надеждами имеет право не ощущать себя одиноким и покинутым в хаосе мертвых сил природы. Иные, наоборот, верят, что этот беспорядок есть единственная действительность, что во всем мире нет ничего, помимо бессмысленного конфликта слепых частиц материи, что человек не столько целиком во власти этого бессмысленного вихря, хотя сам есть практически полностью его порождение и часть и что все его мечты, его жажда счастья, его любовь к добру и брезгливость к злу, его искание разума и правды суть только ничтожные иллюзии, обманчивые искорки, по слепым законам природы загорающиеся и потухающие в тех ансамблях атомов, коие именуются человеческим мозгом Кто это раз сознал до конца, с уверенностью серьезностью и умственной ответственностью, тот представляет, что ему приходится подбирать не меж религией и наукой , а лишь меж верой в Бога, в добро и разум-и верой же в то, что Достоевский именовал дьяволовым водевилем И тот, кто это сознал, знает кроме того, как непроходимо бестолково, на каком практически идиотическом недомыслии базируется ходячее убеждение, что человек, отвергнув религию, при помощи осмысленного научного знания и собственного независимого желания к совершенству признает на земле повальное блаженство, осмысленный и объективный порядок и будет как говорится владельцем собственной своей жизни. Кто это устроит?

Небольшой, ничтожный комочек мировой грязи, ничем сознательно не отличающийся от всего прочего мира, победит и приведет в порядок ужасающие космические силы всей мировой грязи? И что это как говорится значит-для мировой грязи и пыли- справедливый и разумный порядок! Она есть так, как она есть, она от века крутится, частицы ее слипаются и разлипаются, и те ее комочки, коие именуются людьми , от века дерутся друг от друга, пожирают друг друга, в положенный срок дохнут и разлагаются, слипаясь с остальной мировой грязью и пылью, и дьяволов водевиль или не имеет конца, как не имеет начала, или кончится, как скоро вихрь грязи и пыли уляжется сам по себе в мертвой неподвижности. И откуда это свободное желание к совершенствованию в комочке грязи, практически полностью подчиненном слепым силам, и что оно это, как не ничтожная видимость, роковым образом образующаяся, как некая лихорадка в сером корковом веществе мозга?

Стадо обезьян, научившихся ходить на задних ногах и одеваться в платье, в упоении собой поет хором: достигнем мы освобожденья - своею своей рукой Какое ничтожное, смешное зрелище! Да так как 1 дождь разгонит этих обезьян, принудит их выть от морозы и испуга, и ничего они не достигнут , также, что подохнут, как дохнет в положенный срок все на свете, и мировой вихрь из их костей и праха родит свежих обезьян, коие вновь станут горланить собственные песни, покуда к тому же не подохнут. Нет, кто не столько болтает про свое почтение к науке, а кто на самом деле проникнут духом, образующим существо науки,-духом умственной честности и умственного бесстрашия, готовности до конца продумывать собственные думы, не прячась ни от каких выводов, раз они логически необходимы,-тот скоро придет к неотразимому убеждению. Одно из 2: или необходимо поверить, что, помимо вихря мировой грязи и пыли, есть еще что-нибудь на свете, есть мировой Разум и крупная Правда, на коие имеет возможность опереться человек в собственных исканиях и надеждах, или же остается верить лишь в дьяволов водевиль , и тогда уже человеку не на что полагаться, и единственное, что остается человеку, есть либо тупая покорность бессмысленной участе, либо самоубийство

Но, заявят нам, как ни нужен этот грустный вывод, он абсолютно не уговривает нас в истинности религиозной веры и в ложности материализма и натурализма. Наоборот, это же бесстрашие думы настятельно просит, дабы мы не веровали ни во что, что не доказано и вовсе не было выявлено воочию, и, а значит, мы обречены, словно трагично это ни было, не принимать ничего, помимо чувственной, эмпирической действительности, коия есть неустранимый прецедент, и все остальное считать пустующей мечтой, необязательной для нашего разума. В задачу настоящей книжки не входит полезное объяснение истинности религии; это-большая тема, коей, в сущности говоря, приурочена к вся философия. Так как вся философия, осознавшая сама себя и свой предмет-начиная от старинных греческих мудрецов Гераклита, Сократа и Платона и кончая свежайшей философией наших дней-есть религиозная философия, отыскание и осмысленное объяснение духовных первооснов бытия. (Недаром все атеисты и материалисты так недолюбливают философию и боятся ее, хоть и умалчивают свой испуг и ненависть под маской презрения.)

Хотя одно косвенное объяснение быть может тут приведено - через усмотрение закономерной противоречивости материализма и натурализма.