Буддизм

Четыре типа людей, устремленных к Цели, или, как их называет Канон, благородных личностей (арийя-пуггала), суть следующие:

тот, кто вступил в поток (сотапанна);

единожды возвращающийся (сакадагами);

невозвращающийся (анагами);

святой (араха), достигший Цели.

Определение этих четырех типов можно найти в четвертой книге Абхидхамма-Питаки ( Пуггала-паннатти , 48-50):

Тот, кто вступает на путь освобождения от трех оков и достижения цели вступление в поток, или тот, кто преодолел три оковы: такой человек называется тот, кто вступил в поток (сотапанна).

Тот, кто вступает на путь крайнего ослабления чувственного желания и гнева и достижения цели единожды возвращающегося , или тот, в ком чувственные желания и гнев крайне ослаблены: такой человек называется единожды возвращающийся (сакадагами).

Тот, кто вступает на путь совершенного освобождения от чувственного желания и гнева и достижения цели невозвращения, или тот, кто полностью преодолел страсть и гнев: такой человек называется невозвращающийся (анагами).

Тот, кто вступает на путь совершенного освобождения от жажды Чистой Формы, от жажды мира Не-Формы, от гордыни, от беспокойства и неведения и устремляется к достижению цели совершенной святости, или тот, кто совершенно преодолел жажду мира Чистой Формы или Не-Формы, точно так же, как и гордыню, беспокойство и неведение: такой человек называется Святой (араха) .

Из десяти оков (самйоджанани), которыми обычное человеческое существо связано с миром, вступивший в поток преодолел первые три:

саккайядиттхи: вера в перманентное начало индивидуальности;

вичикиччха: сомнение, скептицизм;

сплаббатапарамаса: приверженность к традициям и ритуалам.

Остальные семь оков, преодолеваемые на пути к святости, как мы видели выше, суть следующие:

камарага: чувственные желания, страсти, вожделения;

патигха: отвращение (гнев);

рупарага: жажда бытия в мире Чистой Формы;

арупарага: жажда бытия в мире Не-Формы;

мана: гордыня;

уддхачча: ментальное беспокойство (разбросанность);

авиджджа: неведение, незнание, заблуждение.

Первые пять называются низшими оковами (орамбхагийяни самйоджанани), потому что они продолжают связывать вступившего на путь с чувственным миром. Пять более высоких оков (уддхамбхагийяни) преодолеваются только Арахатом. Четыре типа благородного индивидуума и преодоленные им оковы суть следующие:

Арийя-пуггала          Самйоджанани

1. Сотапанна             1-3

2. Сакадагами            1-3; 4 и 5 частично

3. Анагами     1-5

4. Араха          1-10

Даже ненаправленный, мирской разум способен освободиться от одной и более оков, но вследствие ментальной неустойчивости и отсутствия ориентации эта частичная свобода от оков – всего лишь временное явление. В направленном сознании, с другой стороны, возврат (рецидив) невозможен (апариханадхамма), ибо возврат означал бы изменение направления. Здесь вновь мы видим, почему сверхмирское сознание может быть определено как направленное : постоянный прогресс является общей характерной чертой всех его ступеней. Термины Единожды возвращающийся и Невозвращающийся означают: в первом случае, что вступивший возвращается в этот мир, т.е. в человеческое бытие, только один раз, а затем достигает цели конечного освобождения (ниббана); во втором случае, как разъясняется в Пуггала-Паннатти , после уничтожения пяти низших оков вступивший вновь появляется среди разумно рожденных существ с целью достижения ниббаны с данного уровня, без возвращения з этот мир.

В комментарии на Дигха-Никайя ( Махапариниббана-сутта ) Сакадагами описывается как тот, в ком жажда, ненависть и заблуждение не возникают столь часто, как у обычных людей, но только время от времени; и если они возникают, они возникают не столь произвольно и сильно, как у обычных людей: возникнув, они столь тонки и хрупки, как рыбья чешуя . В сознании четырех типов благородных индивидуумов можно выделить активные и реактивные классы, которые в данном случае называются сознанием Пути (магга) и Плода (пхала):

1) сотапатти-магга-читта    и   5) сотапатти-пхала-читта

2) сакадагами-магга-читта              и   6) сакадагами-пхала-читта

3) анагами-магга-читта        и   7) анагами-пхала-читта

4) арахатта-магга-читта       и   8) арахатта-пхала-читта

Они суть: 1) сознание того, кто вступает в поток, и 5) сознание того, кто наслаждается плодом вступления в поток , и т.д. Левая группа соотносится с правой, как причина и следствие. Неактивные классы (крийя), естественно, отсутствуют в направленном сознании, поскольку направление предполагает движение либо в форме действия, либо противодействия. Подобным же образом страдание и боль (доманасса-дуккха) не имеют доступа в эти классы сознания, ибо в них представлены только три благородные коренные причины.

Но могут возразить: Каким же образом сам Будда незадолго до Париниббаны был субъектом страдания? Здесь следует отметить, что даже наивысшие типы человеческого разума не всегда и не исключительно связаны с одним типом сознания, соответствующего их природе, но они могут быть временно подвержены следствиям более низких состояний сознания, особенно в области телесного, ибо тело в силу его природы является лишь материализованной кармой, видимым воплощением сознания прошлых моментов существования. Карма суть не что иное, как действующий принцип сознания, который, как следствие (випака), также становится видимым проявлением.

Проявленная форма является, таким образом, по существу прошлым , и поэтому тот, кто ментально перерос ее и вышел за ее пределы, воспринимает ее как нечто чуждое. Ошибочное представление о материи, дуалистический подход к анализу души и тела, разума и материи и т.п. – все это основано именно на этом чувстве, и именно по этой причине для людей духовно развитых они являются ведущими категориями. Но для большинства людей (даже если они и соглашаются с буквой этого заявления в той мере, в какой это касается словесного выражения), сознание которых еще недостаточно поднялось над сознанием зримой формы, тело с равным основанием может быть названо настоящим в той мере, в какой оно соответствует настоящему ментальному состоянию. Карма святого, который остается еще связанным своей телесной формой, подобна тяжелому маятнику, который после прекращения действия импульса исходной силы еще долго сохраняет колебания. Чем длиннее и тяжелее маятник, тем больше период его колебаний, и наоборот. Материя подобна тяжелому маятнику с большим периодом медленно затухающих колебаний; менталитет – легкому маятнику с малым периодом быстро затухающих колебаний. Сам Будда однажды сказал, что можно с большим основанием рассматривать именно тело как пребывающее (в смысле постоянного эго = атта), а не разум. Первое практически не изменяется даже на протяжении нескольких лет, тогда как сознание не остается тем же самым даже в течение двух последовательных мгновений. Это происходит потому, что тело не способно столь же быстро следовать за изменениями разума. Оно адаптируется весьма медленно и в пределах вполне определенных границ, которые зависят от условий органического роста и законов элементарной вибрации в структуре материи.

Это двойственное состояние тела, как результата давно минувшего сознания и основы настоящего сознания, находит выражение также и в том факте, что часть его функций является сознательной и подчиненной воле, как, например, движение наших конечностей, в то время как другая часть выполняет свои функции бессознательно, или, по крайней мере, – подсознательно (сублиминально) и не подчинена воле, т.е. настоящему, как, например, циркуляция крови, пищеварение, внутренняя секреция, рост и распад клеток и т.п. Дыхание занимает промежуточное место: будучи вне сферы бессознательных функций, оно может быть возведено в сферу сознания и способно функционировать в равной мере как автоматически, так и намеренно волитивно. Таким образом, именно дыхание объединяет прошлое с настоящим, ментальное с телесным, сознательное с бессознательным. Оно является посредником, отправным пунктом, из которого мы овладеваем тем, что было, и тем, что есть, который позволяет нам стать властелинами прошлого и настоящего; поэтому оно и является исходной точкой творческой медитации.

И все же в большинстве случаев последний неустраненный след продолжает оставаться, ибо даже тогда, когда разум уже достиг состояния покоя и гармонии, т.е. если кармические постдействия уравновешены или устранены благодаря изменению установки, то все же связанная в телесной форме карма способна в течение долгого времени сохранять вибрации до тех пор, пока не будет достигнута полная гармония в пределах того же тела (в виде телесного совершенства, в той мере, в какой это возможно) либо полное освобождение от действия кармы. Святому, естественно, дано избежать телесную боль с помощью сосредоточения сознания; но, вообще говоря, пока существует тело, существует и возможность ощущения боли, и не столько на основе органических нарушений (болезнь) – случай, который вследствие психической уравновешенности едва ли можно серьезно рассматривать, ибо ментальное благополучие (святость) означает также и телесное благополучие (здоровье), – сколько на основе внешних воздействий, подобно тому, что имело место в случае с Буддой, – еда недопустимой пищи (которую он принял ради дающего, хотя и знал о ее недопустимости), или в случае с Ангулимала – избиение камнями, и т.п. То, что в данном случае внешнее воздействие якобы случайное событие, не лишено внутренней, сходной с фатальностью, связи, наглядно подтверждается историей Ангулимала: обращенный Буддой разбойник, который благодаря внезапно вспыхнувшему в нем Знанию стал святым, однажды во время сбора подаяния был узнан толпой и жестоко избит так, что вернулся к Будде, истекая кровью. Блаженный указал ему, что это есть следствие его собственных деяний (каммавипака), которое теперь он и претерпевает, и поощрил его и в дальнейшем спокойно и терпеливо переносить подобные следствия, дабы полностью освободиться от последних оков кармы ( Маджджхима-Никайя , 86).

В Вопросах царя Милинды (Милинда-Панха, 11, 2) также возникает вопрос о том, может ли святой продолжать испытывать боль:

– Достопочтенный Нагасена, может ли тот, кому не предстоит более родиться (т.е. арака), все еще испытывать какое-либо страдание?

– Только один тип страдания он может вполне испытывать, но другой нет. – Каков же этот тип? – Телесное страдание, о Великий Царь, он может вполне испытывать, но духовное страдание – уже нет. – Как же так, о Владыка? – Поскольку основа и условие для возникновения телесного страдания еще не устранены (ибо возникновение телесного страдания зависит от тела, а не от воли), поэтому он может еще испытывать чувство телесного страдания. Однако поскольку основа и условие для возникновения чувства духовного страдания устранены, то он не может более испытывать чувство духовного страдания.

В отношении этого Бхиккху Нйянатилока замечает в своем немецком переводе Милинда-Панха :

Возникновение ментального страдания обусловливается конституцией воли индивидуума. Ментальное страдание (горе, скорбь, печаль, меланхолия и отчаяние) всегда связано с импульсами само-оппозиции, сопротивления, недоброжелательства или ненависти (доса, патигха, вйяпада) и поэтому рассматривается в буддизме как отказ от нравственных принципов. Как же можно назвать буддизм пессимистическим учением, когда даже любое ментально омраченное настроение отрицается как безнравственное, а одной из основных медитаций является медитация о всеобъемлющей радости (мудитабхавана)?

Я есть – бесполезная мысль;

Я не есть – бесполезная мысль;

Я буду – бесполезная мысль;

Я не буду – бесполезная мысль.

Бесполезные мысли являются болезнью, язвой, занозой.

Но преодолевший все бесполезные мысли

называется безмолвным мыслителем.

И мыслитель, Безмолвный, не возникает более,

не возвращается более,

Ему неведомы более ни трепет, ни страсти.

МАДЖДЖХИМА-НИКАЙЯ, 140